30 лет назад президент России Борис Ельцин подписал указ о введении ваучерной приватизации в России. В условиях экономического кризиса правительство рассчитывало, что перевод госсобственности в частные руки поможет избавиться от убыточных предприятий, снизить инфляцию, а также создать класс собственников и снизить социальную напряжённость. Главным символом реформы стали ваучеры, которые население должно было обменивать на акции предприятий, но продавало за бесценок.

По задумке властей, значительная часть государственного имущества должна была перейти в руки российским гражданам безвозмездно и с соблюдением принципа социальной справедливости.

Нам нужны миллионы собственников, а не кучка миллионеров… Приватизационный чек — своеобразный билет для каждого из нас в свободную экономику. Чем больше будет в России собственников, деловых людей, для которых конкретные действия важнее пустопорожних разговоров, тем скорее в России наступит благополучие, — заявил Ельцин в обращении к гражданам.

Государственное имущество было поделено на несколько групп. В первую входили заводы и малые предприятия, подлежащие незамедлительной и обязательной приватизации, во вторую — объекты, приватизируемые по решению правительства, а в третью — учреждения, приватизация которых была запрещена.

В то же время под программу приватизации не подпали предприятия ряда отраслей. В частности, речь шла о лесных хозяйствах, шельфовых месторождениях, трубопроводах, нефтедобывающих предприятиях, а также об автомобильных дорогах. Все эти активы государство решило оставить себе.

По оценкам Госкомимущества, наибольшим спросом у населения пользовались предприятия пищевой, табачной, мебельной, деревообрабатывающей отраслей, а также гостиницы.

С 1 октября 1992 года во всех отделениях Сбербанка начали выдавать ваучеры. Любой россиянин, включая детей и пенсионеров, мог бесплатно получить один приватизационный чек на 10 тыс. рублей. Всего было выпущено 140 млн. ваучеров общей стоимостью 1,4 трлн. рублей. На эту сумму предприятия выпустили акции, на которые до конца 1993 года предстояло обменять ваучеры.

Россиянам обещали, что со временем стоимость одного ваучера, выданного населению, будет равна двум автомобилям «Волга», как заявлял “отец приватизации” Анатолий Чубайс. В результате кому-то удалось обменять ваучеры на акции «Газпрома», а кому-то лишь на джинсы и водку.

Хотя теоретически на ваучер можно было приобрести акции любого приватизируемого предприятия России. Цена акций определялась на аукционах. Успешнее других оказались те россияне, кто приобрёл акции крупных компаний, работавших на экспорт.

Предполагалось, что деятельность предприятий станет более эффективной, а государство получит дополнительные средства для развития социальной инфраструктуры — всё это должно было содействовать процессу стабилизации экономического положения.

Процесс сопровождался трудностями, которые во многом были связаны с низкой экономической грамотностью населения. Россияне оказались не готовы к быстрому переходу с плановой экономики и зачастую не могли оценить потенциальную выгоду от вложений.

То, как была проведена приватизация в России, сегодня признается провальным всеми, включая западных либеральных экономистов ( Сакс, Стиглиц) и даже самих «реформаторов» ( Нечаев, Илларионов ). Альтернативное мнение высказывает, пожалуй, только сам Анатолий Чубайс.

Как подсчитали составители списка Форбс в 2012 году, 2/3 российских долларовых миллиардеров основную часть своего состояния заложили во время приватизации.

В свою очередь, как вспоминал  Чубайс, приватизация носила больше политический характер, нежели экономический. По его словам, главная задача на тот момент стояла в том, чтобы «остановить коммунизм».

-Мы не могли выбирать между «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает чёткие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом, — отмечал Чубайс.

Таким образом, по его словам, выбор стоял между «чудовищной» и «несправедливой» приватизацией. В конечном итоге собственность отдали «тем, кто был к ней ближе».

Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они её и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы её всё равно взяли. Только они бы её взяли вообще без каких-либо легитимных процедур. А так они её взяли с легитимными процедурами. И это, как это ни смешно, придало некоторую политическую стабильность конструкции, – резюмировал он.